«Знак и символ»: ее название звучит, согласитесь, не очень-то зазывно. Не менее академичен и подзаголовок: «выставка-концепция развития изобразительного мышления». Тем не менее стоит придти сюда, в культурный центр «Ювента» ИГТА, чтобы увидеть в действии, в практическом воплощении философию художника и педагога Юрия Ермилова. А она здесь во всем: от его таблиц с вариантами символов и «вязей» - до икон и картин. Собственно, все они под знаком символа: ведь и иконные образы, и буквенные начертания, и эмблематика вплоть до геральдических знаков - не что иное по сути, как разного порядка (и степени) символы. Автор в этом убежден, да так оно и есть на самом деле. Юрий Ермилов сознательно приглашает зрителей проследить «растяжку» символики на способе изображения предметов в своих картинах. Чаще всего это рыбы (образ для него изначально символически значимый: раннехристианский знак Христа). Интересно видеть, как они постепенно превращаются в «не рыбы», в символы с оболочкой собственных силуэтов (от «Трагедии моря (семья)» до «Апельсины, лимон, рыба» и наконец, к «Два знака И.Христа в нехристианской стране»). Такая наглядная «эволюционность» лучше всяких слов представляет теорию философа-художника Ю.Ермилова (а эта теория - как раз противница вербального - то есть словесного - способа самовыражения). Тут мы и подошли к сути кредо художника, скорее даже, его учения.

Изобразительное мышление - это, по словам Ермилова, когда человек, видя перед собой ту же картину, не проговаривает при этом про себя изображенное, а... видит. Видит и понимает ее суть, не прибегая при этом к внутреннему болтливому «переводчику» на словесный.

Вообще, теория Ермилова исходит из того, что сначала возникло письмо (протописьменность), а уже потом речь. Соответственно, изначально и истинна первая «природа», дающая возможность познания (даже «богопознания»): «символическое видение мира в зримых знаках», которое «являет... надэстетическое ощущение и знание красоты - истины - бытия...» Такое видение напрямую («изобразительное мышление») легло в основу его практикующей дисциплины - изограмматологии, которой художник, философ, искусствовед (а сколько осталось еще за скобками!) Ермилов обучает как детей, так и взрослых. «Нерисующие» дети перестают робеть и начинают делать сложные, - но символические - иллюстрации не хуже «рисующих», когда те делают их «в традиции». Возможность познавать символы не просто учит детей быстрой реакции и т.д.: она словно открывает какие-то «забитые» каналы - и человек начинает видеть мир объемно. Это точка отсчета иного описания мира. Честного, истинного, без многосмыслия. «Забалтывание» опасности, а также всяческие подмены, подтасовки ценностей (имитация творчества в их числе), возникающие из подмены понятий (когда любовью, к примеру, называют партнерство, а счастьем - кайф: вот то, против чего борется своей системой Ермилов. Апокрифическое сознание? (А находятся и те, кто обвиняет его чуть ли не в каббалистике). А может, просто «хорошо забытое старое»? Взять такое вот утверждение художника: «Вне категорий добра и зла все-таки не существует красоты истинной». А болтливость в голове, все эти шумы сознания - это ведь действительно приобретенное, более поздние слои (вспомните себя ребенком). Так не к вам ли самим - только более ранним, более чистым, открытым миру - ведет такая простая «сложная система» Ермилова? (Кстати, через нее прошло уже около 700 человек, многие из которых потом выявили в себе неожиданные таланты). Может быть, так учатся видеть «графический узор вечности» взамен «краски временности» (В.Набоков)?

А сам он, может быть, из тех, кто «склонен видеть деревья там, где мы склонны видеть столбы»?